Статья о фестивале ИНДИ-99 (Оренбург, 11-12 февраля)

(публикуется в очень сокращенно-кастрированном виде из-за тошнотворных дифирамбов и жополизаний группе Адаптация и Ко, да и Усова обслюнявили тут не по-детски пьяными губками провинциальной журналистки)

............................

СОЛОМЕННЫЕ ЕНОТЫ - это, вообще, встреча с долгожданной сказкой. Этот сорванный голос, шарф на стойке микрофона, милая капризулька Арина, мельница Буянов... Я просто стояла и пожирала их глазами - голодный человек из Новосибирска. После - обсыпанное пеплом сигарет, захлебнувшееся в немой радости интервью с Борей. Его первые слова: "Вы так пристально на меня смотрели, что было как-то неловко петь".
Подвал некоего учебного заведения - будто взрывом взломан из цельного пласта кирпичной кладки. В эти партизанские катакомбы вход бесплатный, но ограниченный. И все-таки все было проще, роднее и уютнее.

............................

А Усов, опять эти сакральные три рубля, простреленная майка, шарф, намотанный на руку и пальцы крестиком вот так, чтоб не поймали, он сказал больше всех. Каждый на себя - один Усов на всех. Вразнобой. Сумасбродный, неслаженный звук. Поперек ритма, два микрофона - в каждой руке. Все плохо - а все равно. Как будто насильственно собранные нелепости. Поперек этого, маршем, в ногу, чеканя:

Неправда, что жизнь продолжаться устала
И требует: " Останови!"
Теперь вместо Солнца - бутылка "Кристалла",
Она же будет вместо любви.
Я пью, чтоб трагедия в образе фарса
Захлопнула злобную пасть,
Но синие горы, но снежные барсы
Они не позволят пропасть.
О синие горы, снежные барсы
Не оставляйте нас!

Снежные барсы комом застряли в горле и не собираются уходить, эта угрюмая стая летающих барсов осталась во мне, с. может и во всех. Чуть не слезы на глазах.
И я пытаюсь объяснить, что меня мучает, что живет во мне, что это за снежные барсы, но как это глупо и смешно, по-детски выходит - все эти большие буквы, они для каждого что-то значат, но неуловимо поворачивается их смысл, уходит. И остается только хлопать глазами, смотреть, как разбиваются снежные горы от этих честных, хороших, сильных, даже слишком сильных, непонимающих взглядов. Это стена, может быть потому, что на моей стороне нет ничего, пусто. Но кто же скребет душу, кто требует, тоскует, кто жаден до любви, нерационален и против правил.

После концерта - бурное и дружное застолье в гостях у Шизы. Импровизированный стол - застеленный газетами пол. Кто - где и все - за обе щеки. Галдеж.
А Усов вообще смотрит в другую сторону, его праздник и фейерверк в другом месте и совсем ему не то нужно, что здесь. И во всем этом есть свой пафос и эпатаж, только это совсем не содержание и цель, и даже не форма выражения - это способ жизни. Все плохо, а все равно. И происходящее его не касается. Попустительствует жизни вокруг. В кроссовках по имени грусть.
И это еще вопрос - был ли Усов на Красной площади?

..........................

М.Дьякова Р.Баев, ОДС#6

[ г л а в н а я | н а з а д ]